Она здесь. Опять эти банальные два слова, которые вот только недавно проскользнули в ее голове. Но теперь она была под ясным небом, ветерок мягко трогал ее шерстку, хотя все же ей было довольно прохладно. Позади были туннели, вход в которые уже был перекрыт из-за обвала, и путь назад ей был закрыт, возможно, что и навсегда. Львиносвет, Воробей, и где вы оба сейчас? Вы меня вспоминаете? Хотя, какая разница-то. Не вижу никакого смысла опять вспоминать моих братьев, это лишь принесет мне новую боль, - думала Остролистая, прикрыв глаза. Задние лапы еще были в туннели, выходить из которого она хотела, смотря на светлое поле, но ее нос уже касался пшеницы, которая росла на поле. Вперед, Остролистая. Чего тебе стоять тут, как на границе двух миров? Ведь все же я не могу провести свою жизнь в темных туннелях без дичи, а путь назад мне закрыт и самими котами, и своими принципами, и землей, - говорила себя черная кошка.
Она шла по полю, пробираясь через пшеницу. Шла кошка не так долго, но все же еще до этого она еле заставляла себя волочить ноги, идя в туннелях. Ей было неуютно под ясным небом, когда большие ветви деревьев не нависали над ней, как будто защищая. Разве что пшеница давала хоть каплю утраченного чувства безопасности. Если бы тут хотя бы были деревья. Мне не хватает красивой зеленой листвы и мягкой травы, - Остролистая скучала не только по соплеменникам, чувства к большинству их которых были не настолько сильны, чтобы страдать из-за них; большую тоску навевало отсутствие привычных территорий, которые она знала, как свои когти.
Наверное, надо поохотиться. Я долго не ела, так что надо что-то найти, - молча решила бывшая воительница, втягивая воздух, чтобы различить аромат дичи. И она почувствовала запах кролика, довольно сильный, что свидетельствовало о близости намеченной добычи. Остролистая побежала, и вот кролик уже был в поле ее зрения. Но он все же заметил молодую охотницу, но тогда она уже была довольно близко, так что в один прыжок она оказалась возле него, схватив за спину лапами с выпущенными когтями, которыми вцепилась в светлую шкурку. Он пытался вырваться и делал сие отчаянно, но попытки были напрасны, безрезультатны. Вот четкий укус в шею, и он мертв, но его сладостный запах еще рвется к кошке, заставляя ее щуриться от восторга. Быстро я, - она даже перед собой не могла скрыть удивления, которое было вызвано таким успехом в охоте, однако именно в этом она всегда и отличалась.
Однако есть здесь Остролистая не хотела. Какой-то суеверный страх гнал ее в закрытое помещение, защищенное, как ее бывший лагерь. Ей было неприятно беззащитной стоять и ужинать, ожидая нападения, а ведь запах мог привлечь других одиночек или даже собак. Пойду я, - решила она, так как уже видела гнездо Двуногих...